То не выпь кричит в лесу, не медведь ревёт,
Извивается она змеей-полозом
Да манит к себе диковинным обликом.
И поёт она-кричит дурным голосом,
Кто послушает – становится козликом.
И обличья принимает всё разные:
То беззубым обернётся проказником,
То девицею заплачет несуразною,
А то зайкою, то рыбкой, то тазиком.
А внутри попса фанерой набитая.
Едут вслед за ней продюсеры грозные,
Едут вслед за ней продюсеры хитрые
На борзых конях, а сами-то – борзые.
В чистом поле ветер злится,
В небе звёздочка блестит.
Крыша едет, крыша мчится,
Крыша по полю летит.
Извела попса битлов с элтонджонами,
А стинги славные да клэптоны верные,
Все лежат ордой-попсою сражённые,
И пируют на костях псы фанерные.
Дурит маленьких детей моль позорная
Нежным отрокам несет чувства стадные.
А на голову попса зело скорбная,
А на денежки попса зело жадная.
Злато-серебро гребёт и не давится,
И сама себе дает презентации,
И сама собой попса восхищается,
Похваляется собой, не нахвалится:
«Ай, белы рученьки мои – как лебёдушки,
Очи синие, а губы – красней вина.
Голосок мой сладенький – от соловушки,
А парчовый малахай – от Юдашкина!»
Едет месяц на коляске,
Ходит дождик по земле.
А два кусочека колбаски
До сих пор пылятся на столе.
Кто же сможет помешать злому шабашу?
На Руси теперь орлы жужжат мухою.
Богатырь Гребенщиков ищет Шамбалу,
Макаревич-богатырь стал стряпухою.
Тут поднялся старичок древний, хроменький,
По прозванью старичок – Хиппила Вудстокский,
Закричал тот старичок: «Эй, соколики,
Хватит греться на печи, помирать с тоски!
А вставайте, добры молодцы знатные,
А вставайте, шевчуки да бутусовы!
Надевайте вы косухи сыромятные
Да банданами украсьте кудри русые!
Натяните-ка вы струны калёные,
Что живой водою-пивом окроплённые,
Собирайте виртуозов-волшебников
Да в союз возьмите бардов-кочевников,
Да наследников Бояна-Шостаковича –
Гусляров – Башмета да Ростроповича
Под знаменами Бетховена да Хендрикса,
Вот тогда попса в муку перемелется!
И пойдёт на бой с попсой сила ратная,
Сила ратная, вельми адекватная.
Столько лет под тяжким игом нами прожито!
Надоела, блин, попса, ну сколько можно-то!?